Год написания: 1851
Жанр: рассказ
Главные герои: рассказчик , Аркадий Пеночкин - помещик, Софрон
Сюжет
Автор гостил у помещика Пеночкина, культурного и образованного человека, которого все уважали в уезде. Наутро Аркадий предложил проехать в его другое село Шипитовку, бурмистром которого он восхищался и называл его «государственным человеком».
Старостой был сын бурмистра, он встретил гостей и рассказал местные новости. Но к помещику пришли два мужика из деревни с жалобой на бурмистра, который заплатил за них недоимки, а самих мужиков превратил в своих рабов. И это был не первый случай.
Пеночкин ничего не сказал Софрону, но дулся на него. А Софрон постоянно говорил о том, что земли мало. На следующее утро помещик разрешил Софрону покупать землю от своего имени.
Уже в селе Рябове знакомый нашего рассказчика поведал ему много интересного о бурмистре, который на самом деле является негласным хозяином села и имеет много земли и крестьян.
Вывод (мое мнение)
Помещик хотя и образованный, но не хочет сам вникать в проблемы своих мужиков и все проблемы позволяет решать нечистому на руку Софрону, а тот хоть и не показывает свою власть, но на самом деле является истинным хозяином земли.
Бурмистр
Молодой помещик, гвардейский офицер в отставке, Аркадий Павлыч Пеночкин. У него в поместье много дичи, «дом построен по плану французского архитектора, люди одеты по-английски, обеды задает он отличные, принимает гостей ласково… Он человек рассудительный и положительный, воспитанье получил, как водится, отличное, служил, в высшем обществе потерся, а теперь хозяйством занимается с большим успехом».
И внешность у него приятная - небольшого роста, но «весьма недурен», «с его румяных губ и щек так и пышет здоровьем». Он «отлично и со вкусом» одевается; «до чтенья небольшой охотник», но в губернии «считается одним из образованнейших дворян и завиднейших женихов»; «дамы от него без ума и в особенности хвалят его манеры». «Дом у него в порядке необыкновенном».
Но каким образом удается поддерживать этот необыкновенный порядок?
Аркадий Павлыч, по его словам, «строг, но справедлив, о благе поданных своих печется и наказывает их - для их же блага». «С ними надо обращаться как с детьми», полагает он, принимая во внимание их невежество.
Но «странное какое-то беспокойство овладевает вами в его доме».
Вечером завитой камердинер в голубой ливрее подобострастно стягивал с гостя сапоги; утром Аркадий Павлыч, не желая отпустить гостя без завтрака на английский манер, повел его к себе в кабинет. «Вместе с чаем подали нам котлеты, яйца всмятку, масло мед, сыр и пр.. Два камердинера, в чистых белых перчатках, быстро и молча предупреждали наши малейшие желания. Мы сидели на персидском диване.
На Аркадии Павлыче были широкие шелковые шаровары, черная бархатная куртка, красивый фес с синей кистью и китайские желтые туфли без задков. Он пил чай, смеялся, рассматривал свои ногти, курил, подкладывал себе подушки под бок и вообще чувствовал себя в отличном расположении духа. Позавтракавши плотно и с видимым удовольствием, Аркадий Павлыч налил себе рюмку красного вина, поднес её к губам и вдруг нахмурился.
Отчего вино не нагрето? - спросил он довольно резким голосом у одного из камердинеров.
Камердинер смешался, остановился, как вкопанный, и побледнел». Отпустив его без лишних слов, барин затем позвонил и вошедшему толстому человеку «с низким лбом и совершенно заплывшими глазами» спокойно приказал:
«- Насчет Федора… распорядиться».
Толстый коротко ответил: »Слушаюсь-с» и вышел.
Чувствуется какая-то четко отработанная система «репрессий и всеобщий панический страх.
Потом хозяин, узнав, что гость отправляется на охоту в Рябово, заявил, что поедет в Шипиловку, где давно собирался побывать. «Рябово всего в пяти верстах от моей Шипиловки…»
Между прочим, он также упомянул, что бурмистр у него там - «молодец, государственный человек».
На следующий день они выехали.
«При каждом спуске с горы Аркадий Павлыч держал краткую, но сильную речь кучеру, из чего я мог заключить, что мой знакомец порядочный трус». Еще раньше упоминалось; что он «осторожен, как кошка и ни в какую историю замешан отроду не бывал; хотя при случае дать себя знать и робкого человека озадачить и срезать любит». Дворянин, светский человек, умеет притворяться. И какой за этим благопристойным фасадом скрывается отвратительный, трусливый и наглый хам. Надо было все это увидеть в жизни и раскрыть.
И невольно возникает болезненно трудный вопрос. Как тут исполнять христианскую заповедь «Возлюби ближнего своего»? Неприязнь, а не любовь вызывает к себе Аркадий Павлович Пеночкин.
Власть одних людей над другими в той или иной мере… Рабовладелец, затем помещик, затем хозяин, директор, начальник… Сама система способствует нарушению заповедей. Еще шла борьба за очередной шаг вперед - отмену крепостного права. Не каждый помещик способен удержаться от самодурства, и уж тем более, бережно относиться к жизни, достоинству, интересам своих крепостных. Пока люди несовершенны, безнаказанность развращает.
Они приехали в Шипиловку вслед за поваром, который «уже успел распорядиться и предупредить, кого следовало». Бурмистр был в отъезде, в другой деревне. За ним тут же послали. Их встретил староста, (сын бурмистра). Когда ехали по деревне, навстречу попались несколько мужиков, возвращавшихся с гумна. Они пели песни, но испуганно умолкли и сняли шапки, увидев барина.
По селу распространилось «тревожное волнение», почти паника.
Изба бурмистра стояла в стороне от других… Бурмистрова жена встретила их «низкими поклонами и подошла к барской ручке… В сенях, в темном углу стояла старостиха и тоже поклонилась, но к руке подойти не дерзнула…
Вдруг застучала телега и остановилась перед крыльцом: вошел бурмистр.
Этот, по словам Аркадия Павлыча, государственный человек был роста небольшого, плечист, сед и плотен, с красным носом, маленькими голубыми глазами и бородой в виде веера». Он «должно быть, в Перове подгулял: и лицо-то у него отекло порядком, да и вином от него попахивало.
Ах, вы, отцы наши, милостивцы вы наши, - заговорил он нараспев и с таким умилением на лице, что вот-вот, казалось, слезы брызнут: - насилу-то позволили пожаловать!… Ручку, батюшка, ручку, - прибавил он, уж загодя протягивая губы.
Аркадий Павлыч удовлетворил его желанье.
Ну что брат Софрон, каково у тебя дела идут? - спросил он ласковым голосом.
Ах, вы, отцы наши! - воскликнул Софрон: - да как же им худо идти, делам-то!
Да ведь вы наши отцы, вы милостивцы, деревеньку нашу просветить изволили приездом-то своим, осчастливили по гроб дней!.. Благополучно обстоит все милостью вашей.
Тут Софрон помолчал, поглядел на барина и, как бы снова увлеченный порывом чувства (притом же и хмель брал свое), в другой раз попросил руки и запел пуще прежнего:
Ах, вы, отцы наши, милостивцы… и… уж что! Ей-богу, совсем дураком от радости стал… Ей-богу, смотрю да не верю… Ах, вы отцы наши!..»
Аркадий Петрович глянул на гостя, усмехнулся и спросил по-французски: «Разве это не трогательно?».
На следующий день встали довольно рано. «Явился бурмистр. На нем был синий армяк, подпоясанный красным кушаком. Говорил он гораздо меньше вчерашнего, глядел зорко и пристально в глаза барину, отвечал складно и дельно». Все отправились на гумно. «Мы осмотрели гумно, ригу, овины, сараи, ветряную мельницу, скотный двор, зеленя, конопляники; все было действительно в отличном порядке»… Вернувшись в деревню, пошли смотреть веялку, недавно выписанную из Москвы. Выходя из сарая, они вдруг увидели нечто неожиданное.
Возле грязной лужи стояли на коленях два мужика., молодой и старый, в заплатанных рубахах, босые, подпоясанные веревками. Они очень волновались, часто дышали, наконец старик произнес: «Заступись, государь!» и поклонился до земли.
Оказалось, они жалуются на бурмистра.
«- Батюшка, разорил вконец. Двух сыновей, батюшка, без очереди в рекруты отдал, а теперя и третьего отнимает. Вчера, батюшка, последнюю коровушку со двора свел и хозяйку мою избил - вон его милость (он указал на старосту).
Гм? - произнес Аркадий Павлыч.
Не дай вконец разориться, кормилец.
Господин Пеночкин нахмурился.
Что же это, однако, значит? - спросил он бурмистра вполголоса и с недовольным видом.
Пьяный человек-с, - отвечал бурмистр,… - неработящий. Из недоимки не выходит вот уже пятый год-с…
Софрон Яковлич за меня недоимку взнес, батюшка, - продолжал старик: - вот пятый годочек пошел, как взнес - в кабалу меня и забрал, батюшка, да вот и…
А отчего недоимка за тобой завелась? - грозно спросил господин Пеночкин. (Старик разинул было рот) - знаю я вас, - с запальчивостью продолжал Аркадий Павлыч: - ваше дело пить да на печи лежать, а хороший мужик за вас отвечай.
И грубиян тоже, - ввернул бурмистр в господскую речь.
Ну, уж это само собой разумеется…
Батюшка Аркадий Павлыч, - с отчаяньем заговорил старик: - помилуй, заступись, - какой я грубиян?.. Разоряет вконец, батюшка… последнего вот сыночка… и того… (на желтых и сморщенных глазах старика сверкнула слезинка).
Помилуй, государь, заступись…
Да и не нас одних, - начал было молодой мужик…
Аркадий Павлыч вдруг вспыхнул:
А тебя кто спрашивает, а? Тебя не спрашивают, так ты молчи… Это что такое? Молчать, говорят тебе! Молчать!.. Ах, боже мой! Да это просто бунт. Нет, брат, у меня бунтовать не советую… у меня… (Аркадий Павлыч шагнул вперед, да, вероятно, вспомнил о моем присутствии, отвернулся и положил руки в карманы)…» Он тут же тихим голосом по-французски извинился перед гостем и, сказав просителям: «- я прикажу… хорошо, ступайте«, повернулся к ним спиной и ушел. »Просители постояли еще немного на месте, посмотрели друг на друга и поплелись, не оглядываясь, восвояси».
Потом, уже будучи в Рябове и собираясь на охоту, автор »Записок» услышал от знакомого мужика, что Софрон «собака, а не человек», что Шипиловка лишь числится за помещиком, а владеет ею бурмистр, «как своим добром».
«- Крестьяне ему кругом должны; работают на него, словно батраки»…
Выяснилось также, что бурмистр »не одной землей промышляет: и лошадьми промышляет, и скотом, и дегтем, и маслом, и пенькой, и чем-чем. Умен, больно умен, и богат же, бестия! Да вот чем плох - дерется. Зверь - не человек, сказано: собака, пес, как есть пес.
Да что ж они на него не жалуются?
Экста! Барину-то что за нужда! Недоимок не бывает. Так ему что? Да, поди ты, прибавил он после небольшого молчания: - пожалуйся. Нет, он тебя…
Оказалось, крестьянин, который теперь жаловался барину, в свое время поспорил на сходке с бурмистром. Тот его начал «клевать», отдал его сыновей без очереди в солдаты… «Теперь доедет. Ведь он такой пес, собака».
Среди крестьян шло расслоение, появились в деревнях свои богачи, новые »господа«. Софрон груб, необразован. Любя »показуху«, прилепил к скотному двору »нечто вроде греческого фронтона и под фронтоном белилами надписал: «Построен вселе Шипиловке в тысяча восем Сод сараковом году. Сей скотный дфор». А уж дети, внуки богача после отмены крепостного права пойдут, вероятно, учиться, начнут размышлять, захотят поглядеть на мир.
Впереди у многих поколений жестокая борьба за блага.
Лишь после долгих страданий, проб и ошибок, поисков, находок обретут дикие люди способность к иным отношениям. Безнаказанность тогда не опасна. И какой-нибудь дальний, (очень дальний!) потомок бурмистра окажется вполне достойным всеобщей любви, даже восхищения; как и все остальные.
А пока, пока… Заповеди о любви лишь идеал, ориентир? Может быть, в какой-то мере. Но без идеала, ориентира жить нельзя. И нельзя жить без литературы, пробуждающей «чувства добрые», понимание окружающей реальности, ближайших и отдаленных перспектив.
Может быть, единственная возможность пожалеть того же бурмистра - постараться понять обстановку, условия, сделавшие его таким.
Он бы сам ужаснулся, если бы смог взглянуть на себя из другой реальности, с высоты иных, более человеческих понятий.
Сегодня мы поговорим о произведении, которое создал Иван Сергеевич Тургенев - «Бурмистр». Краткое содержание этого литературного труда будет приведено далее. Автор знакомит читателя с героем по имени Пеночкин Аркадий Павлович.
Офицер
Итак, давайте рассмотрим произведение «Бурмистр». Краткое содержание следует начать с упоминания особы рассказчика. Недалеко от его имения живёт уже упомянутый Пеночкин Аркадий Павлович - офицер, находящийся в отставке. Он воспитанный и рассудительный человек, о подданных печётся, а также наказывает для их собственного блага. Он собой недурён и роста небольшого. Его светло-карие глаза доброжелательны, румяные щёки пышут здоровьем. Аркадий Павлович - один из самых завидных женихов и образованных дворян губернии. Он осторожен, не был замешан ни в одной истории. Дом его в Петербурге находится в абсолютном порядке. Аркадий Павлович говорит приятным и мягким голосом. Обильно пересыпает речь фразами на французском языке.
Тревога
Перейдем к следующей части и продолжим краткое содержание. «Бурмистр» - это рассказ, где все так гладко лишь на первый взгляд. Вскоре рассказчик признается, что посещает соседа неохотно. Дело в том, что в такие минуты испытывает он странное беспокойство. Рассказчик повествует, как однажды пришлось ему провести ночь в доме Аркадия Павловича. Утром тот гостя без завтрака не отпустил. При этом был наказан лакей, который забыл подогреть вино. Пеночкин разузнал, что рассказчик едет в Рябово, и решил отправиться с ним, поскольку в тех местах находилось его село под названием Шипиловка.
Финал
Итак, переходим к заключительной части рассказа «Бурмистр». Краткое содержание продолжим знакомством с новым героем. Речь идет о Софроне. Пеночкин очень нахваливает его перед рассказчиком, отмечая, что он бурмистр и государственный человек. Аркадий Павлович в дорогу берет с собой повара и бездну вещей. Дорога была долгой, но наконец герои добрались в Шипиловку. У околицы их встретил рыжий огромный мужик (сын бурмистра) - староста. Софрона не оказалось дома. Герои проехались по деревне. При виде коляски люди разбегались и замолкали.
Когда появляется бурмистр и они едут осматривать владения, рассказчик видит, что Софрон ведет себя как хозяин, народ местный держит в кабале и грозит всех отдать в армию. Кроме того, описывается случай, как, с его согласия, найденное на участке мертвое тело было перенесено на соседние владения. При этом Пеночкин Аркадий Павлович на жалобы людей внимания не обращает.
Уже в Рябове один знакомый поведал нашему рассказчику, что Шипиловка фактически принадлежит бурмистру, поэтому он и ведет себя так. А Пеночкин только числится владельцем, причем он даже точно не знает, сколько земли у него, - только бурмистру это известно.
Вот мы и рассмотрели сюжет рассказа «Бурмистр». Краткое содержание было приведено выше.
Верстах в пятнадцати от моего именья живет один мне знакомый человек, молодой помещик, гвардейский офицер в отставке, Аркадий Павлыч Пеночкин. Дичи у него в поместье водится много, дом построен по плану французского архитектора, люди одеты по-английски, обеды задает он отличные, принимает гостей ласково, а все-таки неохотно к нему едешь. Он человек рассудительный и положительный, воспитанье получил, как водится, отличное, служил, в высшем обществе потерся, а теперь хозяйством занимается с большим успехом. Аркадий Павлыч, говоря собственными его словами, строг, но справедлив, о благе подданных своих печется и наказывает их - для их же блага. «С ними надобно обращаться, как с детьми, - говорит он в таком случае, - невежество, mon cher; il faut prendre cela en consideration». Сам же, в случае так называемой печальной необходимости, резких и порывистых движений избегает и голоса возвышать не любит, но более тычет рукою прямо, спокойно приговаривая: «Ведь я тебя просил, любезный мой» или: «Что с тобою, друг мой, опомнись», - причем только слегка стискивает зубы и кривит рот. Роста он небольшого, сложен щеголевато, собою весьма недурен, руки и ногти в большой опрятности содержит; с его румяных губ и щек так и пышет здоровьем. Смеется он звучно и беззаботно, приветливо щурит светлые, карие глаза. Одевается он отлично и со вкусом; выписывает французские книги, рисунки и газеты, но до чтения не большой охотник: «Вечного жида» едва осилил. В карты играет мастерски. Вообще Аркадий Павлыч считается одним из образованнейших дворян и завиднейших женихов нашей губернии; дамы от него без ума и в особенности хвалят его манеры. Он удивительно хорошо себя держит, осторожен, как кошка, и ни в какую историю замешан отроду не бывал, хотя при случае дать себя знать и робкого человека озадачить и срезать любит. Дурным обществом решительно брезгает - скомпрометироваться боится; зато в веселый час объявляет себя поклонником Эпикура, хотя вообще о философии отзывается дурно, называя ее туманной пищей германских умов, а иногда и просто чепухой. Музыку он тоже любит; за картами поет сквозь зубы, но с чувством; из Лючии и Сомнамбулы тоже иное помнит, но что-то все высоко забирает. По зимам он ездит в Петербург. Дом у него в порядке необыкновенном; даже кучера подчинились его влиянию и каждый день не только вытирают хомуты и армяки чистят, но и самим себе лицо моют. Дворовые люди Аркадия Павлыча посматривают, правда, что-то исподлобья, - но у нас на Руси угрюмого от заспанного не отличишь. Аркадий Павлыч говорит голосом мягким и приятным, с расстановкой и как бы с удовольствием пропуская каждое слово сквозь свои прекрасные, раздушенные усы; также употребляет много французских выражений, как-то: «Mais с"est impauable!» , «Mais comment donc!» и пр. Со всем тем я, по крайней мере, не слишком охотно его посещаю, и если бы не тетерева и не куропатки, вероятно, совершенно бы с ним раззнакомился. Странное какое-то беспокойство овладевает вами в его доме; даже комфорт вас не радует, и всякий раз, вечером, когда появится перед вами завитый камердинер в голубой ливрее с гербовыми пуговицами и начнет подобострастно стягивать с вас сапоги, вы чувствуете, что если бы вместо его бледной и сухопарой фигуры внезапно предстали перед вами изумительно широкие скулы и невероятно тупой нос молодого дюжего парня, только что взятого барином от сохи, но уже успевшего в десяти местах распороть по швам недавно пожалованный нанковый кафтан, - вы бы обрадовались несказанно и охотно бы подверглись опасности лишиться вместе с сапогом и собственной вашей ноги вплоть до самого вертлюга…
Несмотря на мое нерасположение к Аркадию Павлычу, пришлось мне однажды провести у него ночь. На другой день я рано поутру велел заложить свою коляску, но он не хотел меня отпустить без завтрака на английский манер и повел к себе в кабинет. Вместе с чаем подали нам котлеты, яйца всмятку, масло, мед, сыр и пр. Два камердинера, в чистых белых перчатках, быстро и молча предупреждали наши малейшие желания. Мы сидели на персидском диване. На Аркадии Павлыче были широкие шелковые шаровары, черная бархатная куртка, красивый фее с синей кистью и китайские желтые туфли без задков. Он пил чай, смеялся, рассматривал свои ногти, курил, подкладывал себе подушки под бок и вообще чувствовал себя в отличном расположении духа. Позавтракавши плотно и с видимым удовольствием, Аркадий Павлыч налил себе рюмку красного вина, поднес ее к губам и вдруг нахмурился.
Отчего вино не нагрето? - спросил он довольно резким голосом одного из камердинеров.
Камердинер смешался, остановился как вкопанный и побледнел.
Ведь я тебя спрашиваю, любезный мой? - спокойно продолжал Аркадий Павлыч, не спуская с него глаз.
Несчастный камердинер помялся на месте, покрутил салфеткой и не сказал ни слова. Аркадий Павлыч потупил голову и задумчиво посмотрел на него исподлобья.
Pardon, mon cher, - промолвил он с приятной улыбкой, дружески коснувшись рукой до моего колена, и снова уставился на камердинера. - Ну, ступай, - прибавил он после небольшого молчания, поднял брови и позвонил.
Вошел человек, толстый, смуглый, черноволосый, с низким лбом и совершенно заплывшими глазами.
Насчет Федора… распорядиться, - проговорил Аркадий Павлыч вполголоса и с совершенным самообладанием.
Слушаю-с, - отвечал толстый и вышел.
Voila, mon cher, les desagrements de la campagne , - весело заметил Аркадий Павлыч. - Да куда же вы? Останьтесь, посидите еще немного.
Нет, - отвечал я, - мне пора.
Все на охоту! Ох, уж эти мне охотники! Да вы куда теперь едете?
За сорок верст отсюда, в Рябово.
В Рябово? Ах, Боже мой, да в таком случае я с вами поеду. Рябове всего в пяти верстах от моей Шипиловки, а я таки давно в Шипиловке не бывал: все времени улучить не мог. Вот как кстати пришлось: вы сегодня в Рябове поохотитесь, а вечером ко мне. Се sera charmant. Мы вместе поужинаем, - мы возьмем с собою повара, - вы у меня переночуете. Прекрасно! прекрасно! - прибавил он, не дождавшись моего ответа. C"est arrange… Эй, кто там? Коляску нам велите заложить, да поскорей. Вы в Шипиловке не бывали? Я бы посовестился предложить вам провести ночь в избе моего бурмистра, да вы, я знаю, неприхотливы и в Рябове в сенном бы сарае ночевали… Едем, едем!
Летом и осенью 1846 года Иван Сергеевич Тургенев жил в своем имении Спасское-Лутовиново, где часто охотился. Когда писатель вернулся в Петербург, к нему обратились из редакции «Современника» с просьбой заполнить один из разделов журнала. Так стали появляться рассказы, которые автор отобрал в сборник «Записки охотника» и опубликовал затем отдельной книгой. В сборник вошел и рассказ «Бурмистр» , написанный Тургеневым в июле 1847 года в Зальцбрунне.
Произведение наглядно демонстрирует безотрадное положение крестьян во время крепостного права. Автор дает развернутую характеристику молодому помещику, бывшему гвардейскому офицеру Аркадию Павлычу Пеночкину. Его образ представлен в двух плоскостях: через одобрительное отношение людей из своего окружения и негативное мнение об этом человеке автора повествования.
Общество считает Аркадия Павлыча строгим, но справедливым и прогрессивным помещиком. Сам Пеночкин всячески стремится поддерживать статус человека выдержанного, культурного, прекрасно образованного и воспитанного. Но под внешней скромностью и хорошими манерами героя скрываются жестокость и бессердечность. С крепостными помещик разговаривает спокойно, но жестоко наказывает их за малейшую провинность.
Сделав своих крестьян полностью зависимыми от злого бурмистра Софрона, Пеночкин не хочет даже вникать в их бедственное положение. Ему безразлична судьба несчастной семьи старика Антипа. Главное, чтобы оброк платился исправно, и никто не докучал жалобами. Панический страх крепостных перед репрессивной системой Пеночкина хорошо показан Тургеневым в сценах с камердинером Федором и приездом барина в Шипиловку. Завидев экипаж помещика, вся деревня будто вымерла.
Главные герои рассказа помещик Пеночкин и бурмистр Софрон – совершенно разные люди. Однако их роднит жестокое отношение к крепостным. Утонченный Пеночкин и грубый Софрон одинаково циничны и эгоистичны. Тургенев развенчивает показную интеллигентность и доброту Аркадия Павлыча. Тот нисколько не лучше душегуба Софрона. Пеночкин – один из наиболее ярких отрицательных героев во всем сборнике. Белинский назвал его «мерзавцем с тонкими вкусами».
Образ Софрона формируется из мнений о нем трех персонажей: рассказчика, Пеночкина и крестьянина Анпадиста. Аркадий Павлыч восторгается своим управляющим: «Бурмистр у меня там молодец» . Софрон подыгрывает барину, изображая любовь и преданность. Но в его слащавых словах явно чувствуются фальшь и лицемерие.
Речь бурмистра производит весьма комическое впечатление. С одной стороны, Софрон старается щегольнуть «барским словцом» , а с другой – придать своим высказываниям лестный для Аркадия Павлыча смысл. Не менее комичными выглядят и хозяйственные старания Софрона: фронтон с безграмотной надписью над скотным двором, флюгер на ветряной мельнице, посыпанные песком дорожки на гумне. Видно, что бурмистр пытается придать своему дому лоск барской усадьбы.
Но нельзя назвать настоящим хозяином человека, который так бессмысленно тратит деньги. Главный талант Софрона – умение обдирать крестьян как липку, пользуясь их зависимым положением. Свое благополучие бурмистр строит на разорении односельчан и обмане помещика.
Мнение простого крестьянина Анпадиста в финале произведения окончательно характеризует Софрона: «мошенник беспардонный, пес» . Чтобы оставить читателя под впечатлением от этих слов, Тургенев заканчивает рассказ нейтральной фразой: «Мы отправились на охоту» .
Картины русской природы в рассказах из сборника «Записки охотника» занимают весомое место и служат автору дополнительным средством для оценки персонажей. Положительные герои изображены в единстве с природой, отрицательные – в конфликте с ней. В рассказе «Бурмистр» положительных героев нет, поэтому отсутствуют здесь и красивые пейзажные сцены. Есть лишь скупые наброски из нескольких слов. Тем символичнее и выразительнее упоминание грязной лужи, возле которой на коленях перед Пеночкиным стоят просители.
Мастерство писателя, глубина образов, новый подход к изображению людей из народа сделали «Записки охотника» важным этапом в развитии русской литературы. Рассказ «Бурмистр» занимает в этом сборнике одно из центральных мест.
- «Бурмистр», краткое содержание рассказа Тургенева
- «Отцы и дети», краткое содержание по главам романа Тургенева
- «Отцы и дети», анализ романа Ивана Сергеевича Тургенева